Пожалуй, главным итогом заседания
стало признание главы государства в том, что на фронте борьбы с
коррупцией успехов пока мало. «Ситуацию в стране вы хорошо знаете, –
сказал президент. – Объективно давайте признаемся в том, что успехов в
этом направлении немного. Они известны, мы о них уже говорили, они
заключаются в том, что мы уже действительно создали достаточно
нормальную нормативную базу – антикоррупционное законодательство,
которое в нашей стране до момента создания соответствующего Совета и
начала его работы просто отсутствовало. У нас есть Национальная
стратегия, Национальный план противодействия коррупции, внедрена
антикоррупционная экспертиза законодательства и подзаконных актов.
Госслужащие, как известно, стали декларировать свои доходы. Этим, на
мой взгляд, какие-то существенные изменения и заканчиваются».
Но никто из присутствовавших на заседании с президентом согласиться
не поспешил. Руководители правоохранительных органов доложили о росте
процентов раскрываемости, о том, что борьба ведется в соответствии с
планами, указаниями и стратегиями.
Наиболее тревожно прозвучал отчет исполняющего обязанности
председателя Следственного комитета Александра Бастрыкина, который
сигнализировал о том, что, по данным его ведомства, в наибольшей степени
коррупцией поражены как раз правоохранительные органы, которые
призваны с этой гидрой бороться.
Из 6 тыс. лиц, привлеченных в прошлом году к уголовной
ответственности за коррупцию, треть – это сотрудники правоохранительных
органов, в том числе Следственного комитета. «На втором месте стоят
Вооруженные силы, – сообщил Бастрыкин, – почти 15 процентов
коррумпированных чиновников Вооруженных сил. Третье место – органы
местного само-управления, это Кущевка, это Гусь-Хрустальный и все иные
регионы, где местная администрация сращивается с криминалом. И четвертое
место занимают органы Минздравсоцразвития России – почти три процента
привлеченных».
Может быть, в этом кроется корень проблемы? Именно потому результаты
борьбы с коррупцией неадекватны масштабам коррупции, что бойцы этого
фронта не торопятся одним ударом разделаться с противником, к которому
питают некую симпатию? Впрочем, они ли одни? Как недавно сообщил сам
президент, в ходе госзакупок налево ушло до триллиона рублей…
С точки зрения президента, недоработка заключается и в том, что за
два года декларационной кампании не проведен анализ поданных деклараций.
Дмитрий Медведев винит в этом свою администрацию, Генпрокуратуру и
Госналогслужбу, а также созданные в ведомствах специальные комиссии.
Администрации президента поручено подумать об эффективности всей системы
представления деклараций. При этом президент указал, что многие
введенные в законодательство «полезные институты», например, выявление
конфликта интересов у чиновников, «абсолютно не работают».
Отдельно президент обратился к мэру столицы: «Сергей Семенович
(Собянин), в Москве много чиновников. Обратите внимание на то, кто как
декларировался. А то, как ни послушаешь, у всех там дворцы за городом и
все остальное, а декларации у всех вот такие...»
Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Взятка, как правильно отмечали комментаторы Вашего блога, – разовый
акт, а все эпизоды доказать едва ли возможно. Борясь с «частным» и
«единичным», мы упускаем из виду «общее»: коррупцию как систему.
Презумпция невиновности довершает дело: взяточник выходит сухим из воды.
А ведь эффективная борьба с коррупцией вполне возможна. Международный
опыт свидетельствует об этом. Необходимо лишь обязать чиновников всех
уровней декларировать свои доходы, расходы и имущество. Любые
«необъясненные» капиталы и имущество должны рассматриваться как
однозначно криминальные. При борьбе с коррупцией следует ограничить
действие принципа презумпции невиновности и широко использовать
конфискацию имущества. Таково, Дмитрий Анатольевич, логическое и
абсолютно необходимое продолжение инициированной Вами экономической
«демотивации» коррупционеров: кратные штрафы за разовую взятку и
конфискация всех «необъясненных» капиталов и имущества.
Юрий Иванов, Архангельская область
Уважаемый Президент, борьбы с коррупцией не видно вообще. Кроме
посадки врачей и учителей никакой реальной работы не ведется. Где
громкие посадки глав районов, муниципалитетов, мэров городов,
губернаторов, начальников ОВД, прокуроров, пожарных инспекторов и
санэпиднадзора? Вся Москва знает, что подпись главы управы или префекта
округа под тем или иным разрешением или проектом стоит миллионы
долларов, и – ничего, тишина! В лучшем случае изредка некоторые
высокопоставленные чиновники получают небольшие условные сроки (мировой
прецедент – 9 лет условно бывшему министру), а обычно просто
увольняются «в связи с утратой доверия» и продолжают спокойно поживать у
себя в Австрии и Лондоне.
Эдуард Яковлевич, Москва
Для начала следует ответить на вопрос: а кто в России ворует? А
воруют в России все, у кого есть возможность воровать. Более того,
существуют целые концерны, базирующиеся только лишь на освоении
государственных средств в обмен на липовую работу. На своем собственном
примере могу отметить, что со времени окончания университета (два года
назад) работал уже на двух предприятиях, базирующихся на
государственных, окологосударственных, военных и в меньшей степени
частных заказах. И что хочется сказать – везде осуществляется в той или
иной степени воровство. А результат налицо – вспомним только недавнее
падение ракеты-носителя со спутниками ГЛОНАСС. Кстати, хотелось бы
отметить и то, что Д.А. Медведев и В.В. Путин остаются единственными,
кто хоть как-то своими действиями влияют на ситуацию в положительную
сторону.
Кирилл Валерьевич, Санкт-Петербург
|
